Неточные совпадения
Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской
тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
Досугам посвятясь невинным,
Брожу над озером пустынным,
И far niente мой закон.
Я каждым утром пробужден
Для сладкой неги и свободы:
Читаю мало, долго сплю,
Летучей славы не ловлю.
Не так ли я в былые годы
Провел в бездействии, в тени
Мои счастливейшие дни?
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов нежных;
Он пел разлуку и печаль,
И нечто, и туманну даль,
И романтические розы;
Он пел те дальные страны,
Где долго в лоно
тишиныЛились его
живые слезы;
Он пел поблеклый жизни цвет
Без малого в осьмнадцать лет.
Настали минуты всеобщей, торжественной
тишины природы, те минуты, когда сильнее работает творческий ум, жарче кипят поэтические думы, когда в сердце
живее вспыхивает страсть или больнее ноет тоска, когда в жестокой душе невозмутимее и сильнее зреет зерно преступной мысли, и когда… в Обломовке все почивают так крепко и покойно.
— Какая
тишина у вас здесь! — сказал Обломов. — Если б не лаяла собака, так можно бы подумать, что нет ни одной
живой души.
Все кажется, что среди
тишины зреет в природе дума, огненные глаза сверкают сверху так выразительно и умно, внезапный, тихий всплеск воды как будто промолвился ответом на чей-то вопрос; все кажется, что среди
тишины и
живой, теплой мглы раздастся какой-нибудь таинственный и торжественный голос.
Реальная истина должна находиться под влиянием событий, отражать их, оставаясь верною себе, иначе она не была бы
живой истиной, а истиной вечной, успокоившейся от треволнений мира сего — в мертвой
тишине святого застоя.
Ребенок этот был одарен необыкновенными способностями; вечная
тишина вокруг него, сосредоточивая его
живой, порывистый характер, славно помогала его развитию и вместе с тем изощряла необычайно пластическую наблюдательность: глазенки его горели умом и вниманием; пяти лет он умел дразнить намеренно карикатурно всех приходивших к нам с таким комическим тактом, что нельзя было не смеяться.
Потом Лаврецкий перешел в гостиную и долго не выходил из нее: в этой комнате, где он так часто видал Лизу,
живее возникал перед ним ее образ; ему казалось, что он чувствовал вокруг себя следы ее присутствия; но грусть о ней была томительна и не легка: в ней не было
тишины, навеваемой смертью.
Минут десять в зале была такая
тишина, такое мертвое молчание, что, казалось, будто все лица этой
живой картины окаменели и так будут стоять в этой комнате до скончания века. По полу только раздавались чокающие шаги бродившей левретки.
Тишину прервал отдаленный звон бубен и тулумбасов, который медленно приближался к площади. Показалась толпа конных опричников, по пяти в ряд. Впереди ехали бубенщики, чтобы разгонять народ и очищать дорогу государю, но они напрасно трясли свои бубны и били вощагами в тулумбасы: нигде не видно было
живой души.
На меня напала непонятная жестокость… Я молча повернулся, хлопнул дверью и ушел к себе в комнату. Делать я ничего не мог. Голова точно была набита какой-то кашей. Походив по комнате, как зверь в клетке, я улегся на кушетке и пролежал так битый час. Кругом стояла мертвая
тишина, точно «Федосьины покровы» вымерли поголовно и
живым человеком остался я один.
В небе, море и душе —
тишина, хочется слышать, как всё
живое безмолвно поет молитву богу-Солнцу.
Стоит под сосной чуть
живая,
Без думы, без стона, без слез.
В лесу
тишина гробовая —
День светел, крепчает мороз.
Дни проводил я в этой
тишине, в церковных сумерках, а в длинные вечера играл на бильярде или ходил в театр на галерею в своей новой триковой паре, которую я купил себе на заработанные деньги. У Ажогиных уже начались спектакли и концерты; декорации писал теперь один Редька. Он рассказывал мне содержание пьес и
живых картин, какие ему приходилось видеть у Ажогиных, и я слушал его с завистью. Меня сильно тянуло на репетиции, но идти к Ажогиным я не решался.
И никого
живого —
тишина в глухой уличке: то ли уже проехал, то ли еще проедет.
Он усиленно шевелился, дышал громко, кашлял, чтобы ничем не походить на покойника, окружал себя
живым шумом звенящих пружин, шелестящего одеяла; и чтобы показать, что он совершенно жив, ни капельки не умер и далек от смерти, как всякий другой человек, — громко и отрывисто басил в
тишине и одиночестве спальни...
И тогда огромная крепость, в плоских стенах которой не было ни одного огонька, уходила в мрак и
тишину, чертою молчания, неподвижности и тьмы отделяла себя от вечно
живого, движущегося города.
И в этой торжественной
тишине, колеблемой печальным звоном убегающих минут, отделенные от всего
живого, пять человек, две женщины и трое мужчин, ожидали наступления ночи, рассвета и казни, и каждый по-своему готовился к ней.
А в ночной
тишине, в сонном молчании всего
живого, вспоминались жуткие рассказы Никиты о женщинах, пленённых татарами, жития святых отшельниц и великомучениц, вспоминались и сказки о счастливой, весёлой жизни, но чаще всего память подсказывала обидное.
Аян протер глаза в пустынной
тишине утра, мокрый, хмельной и слабый от недавнего утомления. Плечи опухли, ныли; сознание бродило в тумане, словно невидимая рука все время пыталась заслонить от его взгляда тихий прибой, голубой проход бухты, где стоял «Фитиль на порохе», и яркое,
живое лицо прошлых суток.
Раскрашенные солнцем поля, одетые золотом ржи, казались пустынными, горячая
тишина стояла над ними, доносился сытный запах гречихи, и всюду, с нагретой земли, напрягаясь, поднималось к небу
живое.
И было тихо — слишком тихо для такого множества людей, и вошедшие
живые не могли разогнать
тишины.
Упоена
живым воспоминаньем,
В своем углу Мария в
тишинеПокоилась на смятой простыне.
На этот счет я не ошибся, но что касается самого характера окружающего меня безмолвия, то я не разгадал его: это не была мертвая
тишина, а, напротив, это было безмолвие глубокого чувства и
живой грусти, которых я, однако, не мог понять, хотя и видел их в образе очень грациозной и одухотворенной группы.
Вечером монахи пели стройно, вдохновенно, служил молодой иеромонах с черной бородой; и преосвященный, слушая про жениха, грядущего в полунощи, и про чертог украшенный, чувствовал не раскаяние в грехах, не скорбь, а душевный покой,
тишину и уносился мыслями в далекое прошлое, в детство и юность, когда также пели про жениха и про чертог, и теперь это прошлое представлялось
живым, прекрасным, радостным, каким, вероятно, никогда и не было.
Она счастливо вздохнула. У меня сердце стучало все сильнее. Я смотрел на нее. На серебристом фоне окна рисовались плечи, свет лампы играл искрами на серебряном поясе, и черная юбка облегала бедра. Со смертью и
тишиною мутно мешалось молодое, стройное тело. Оно дышит жизнью, а каждую минуту может перейти в смерть. И эта осененная смертью жизнь сияла, как
живая белизна тела в темном подземелье.
На дворе, так же как и в саду, царила положительно мертвая
тишина: не было видно ни одной
живой души.
Княжна Маргарита все еще сидела в своей застывшей позе, с опущенною головою, безжизненная и бесстрастная, скорее напоминая мраморную статую, чем
живое существо. Маленькая тюремная мышка, набравшись храбрости вследствие наступившей
тишины, вышла из своей норки и начала играть у ног Маргариты Дмитриевны.
Еще сверкнули две струйки. Две пули, ноя, пронеслись мимо окопа. И все замолкло. Кольцом сдвинулась вокруг
живая, подстерегающая
тишина. Она отовсюду смотрела из темноты, и все напряженно вглядывались ей навстречу.
Внутри тела мелко и часто трепетала невидная снаружи дрожь, воздух выходил из ноздрей прерывистою струею. И Резцов глубже засовывал руки в мех рукавов. Ползли предательские шорохи, их осторожно душила
живая, подстерегающая
тишина. Вот сейчас эта
тишина вздрогнет, разверзнется, и с ярым воплем из нее ринутся на люнет темные толпы. Что тогда делать?